Внезапно тактильный опыт, существующий лишь по ту сторону матрицы фотоаппарата.

Это очень антиархтектурное замечание, антиархитекторское даже.

— Слушай, как мне интересно читать свой блог! Пожалуй, ничей так не интересно, как свой собственный))

— Гы-гы-гы.

(рылась в поисках цитаты Бродского)

заметила на осмысление крупных арх-событий уходит неделя — ежедневных блоговостей (до 100 в день): варьирую просто визуалку и некоторые соображения. Неделю осмысляла-додумывала выставку Александра Бродского «Окна и фабрики» (хотя её до сих пор: главный текст так ещё и не вывешен). С Бродским вообще настоящий «скажу друзьям: ушла в запой, чтобы неделю быть с тобой» случился. В неделю уместилась и по арх-московскому стёбу. Опять смешная история с жалобами от пострадавших… давно себе выводила алгоритм: не приписывать архитекторам мужских свойств — запихивала записочками по карманам, туда, где бэчики: бэчики от архитекторов. И опять забывала: всё хочется проверить: а вдруг? может, в молодом поколении… (так и архитекторы-интеллектуалы пойдут…) А у них даже с чувством юмора того.. Куда катится наша архитектура? По Архстоянию тоже недельку соображала…

С. — мне:

— Ты Мамонов в архитектуре.

адвокатура женственности — смеются друзья — это всё равно, что дьяволизма.

Помню, шутила — женщины говорят: «он божественно красив», мужчины же, как правило: «она чертовски хороша».

Да, нет сущностность женственности как раз и подразумевает отсутствие этих титанических усилий, к непременности которых привыкли современные леди. Дьявол носит Prada, ну, наверно, хотя не смотрела эту кину. Вся эта истерия самообихода — как раз-таки съезд в атрибутивность — это уже из области доказательств. А по-настоящему женственность — аксиомна.

Красота энергийна также, как свет.

— Это хороший человек. Над ним смеются даже во время его похорон.

Просматривала свои записи по Александру Бродскому и удивлялась:

— Каким образом Бродский связан с Обамой?

Какое навящевое присутствие негроидного человечка в районе Клязьмы… Стоит, опирается о столб светлого дерева, улыбается, руки сложил. Сверху что-то светлое как будто льётся, но только колышется.

Вот сон такой приснился. Когда я по своей привычке спать по 15 минут, прикорнула.

Проснулась, оглядываюсь Обамы нет, опять читаю про Бродского — появляется…

— Жил он, что ли, там, в США… Поэтому…

И до меня дошло: Бар Облако! Читаемое по касательной, норовило обрести черты заезженного «Барак Обама».

— Бр! Бр. — сообразила, и Обама ушел.

Одноклассница ещё по самаркандской гимназии, ныне аудитор в Израиле, a «vecherami doma podrabativau v roli mami» попала на ЦИХ: «nu ti prosto molodezh, net slov».

И далее: как скучно быть экономистом и весело — циховодом))

Профессор М. покрасилась в блондинку, накрутилась на бигуди и научилась пользоваться лаком: сначала отдельно лачит локоны, потом расчесывается и опять лачит — местами, чтобы «не шлем».

— Нет, ты мне сегодня нравишься! — сказал ей вчера, когда она впервые опробовала технику, муж. — Вид у тебя такой иди-о-ти-ческий!

Излагала мне это всё с доскональностью плана докторской, и муж выступал явно в роли оппонента.